Разбег Пандоры - Страница 15

…Тяжело отдыхающему миновать «Набережную Русалки» в Мисхоре, получившую свое название благодаря выступающей из моря еще с дореволюционных времен бронзовой фигуры обнаженной женщины-русалки с ребенком на руках. Анастас Иванович знал – прошедшая война оставила в скульптуре более 140 пулевых и осколочных ранений. Впрочем, с асфальтированной дорожки тротуара отрывался вид только на уходящую в бесконечность пашню моря. Сама достопримечательность, как и плотно заваленная загорающими телами узкая полоска галечного пляжа, были надежно прикрыты широкой полосой зеленых кустарников. Настолько плотных, что помет чаек неряшливо лежал прямо поверх переплетения неровно остриженных веток.

Внимание членов Президиума ЦК привлекло недавно построенное кафе «Русалка», которое радовало взгляд и желудок отдыхающих почти напротив одноименной скульптуры. Монументальное бетонное сооружение, с большим, вынесенным далеко вперед открытым балконом второго этажа. От лучей солнца посетителей прикрывала крыша из коричневого брезента, закрепленного на ажурном переплетении металлических балок.

— Анастас, ведь еще в прошлом году этого не было! — удивился Косыгин.

— Точно! — Микоян повел по ветру внушительным носом, ловя аромат готовящейся пищи. — Не вижу, почему бы благородным донам…

— Отказываться от обеда! — закончил со смехом Алексей Николаевич. — Смотрю, ты тоже прочитал Стругацких.

— Пойдем есть! — отбросил колебания Анастас Иванович. Обернулся, махнул рукой остановившимся метрах в двадцати позади охранникам в сторону скамейки. — Подождите тут!

Миновав три марша сумрачной неприветливой лестницы, члены Президиума уперлись в небольшую очередь человек на двадцать, вытянувшуюся вдоль засиженной мухами витрины.

— М-да, — тихо заметил Микоян. — Это, похоже, надолго.

— Пойдем отсюда, быстрее будем дома. — поддержал Премьер разворачиваясь.

Но маневр не удался, зашедшая следом пожилая женщина с мальчиком лет восьми удивленно вскинула глаза на одетого в франтоватый белый пиджак Генерального секретаря:

— Товарищ Микоян!

— Где?! — обернулся стоявший последним молодой мужчина. — И Алексей Николаевич!

— Как! Ой! Здравствуйте! — по очереди прокатилась волна узнавания.

— Так что же вы в очереди-то стоите, идите скорее сюда! — громко пробасил пожилой толстяк у кассы. — Товарищи, потеснитесь скорее!

— Проходите! — послушно отозвалась на много голосов очередь.

Отказываться было поздно, единственный, кто был явно не рад визиту высоких руководителей, был смуглолицый парень на выдаче.

— Товарищи, сейчас я вам сварю пельмени. Всего две минуты! — Он сделал попытку броситься вглубь кухни между белой стеной холодильника и котлами, парящими на промышленной электроплите.

— Постой! — скрежетнул Косыгин. — А это что? — Он показал на алюминиевый лоток, наполовину заполненный уже сваренным продуктом.

— Так я вкуснее сделаю! — постарался оправдаться раздатчик.

— Ну уж нет! — тут уже не выдержал Микоян. — Давай-ка нам все точно как у товарища! — И он показал на все еще стоящего рядом у кассы пожилого толстяка.

— Посмотрим, как тут кормят людей! — с серьезным видом поддержал Генсека Алексей Николаевич. — И пожалуйста, побыстрее, не задерживайте! Вон какую очередь скопили!

— Сейчас, сейчас! — развил бешеную активность раздатчик, наваливая пельмени совком в мерную миску на весах. — Вот, пожалуйста!

— Ну как же так?! Ну, взвешай еще раз! — со смехом оттолкнул тарелку Микоян. — Тут не две, а все три порции!

— Кому-то ведь недовесишь потом! — строго добавил Косыгин.

— Исправлю, сию минуту! — из-под грязно-белого колпака по вискам скользнули дорожки пота. — Вот!

— Спасибо! — с усмешкой принял еду Анастас Иванович.

Под довольный рокот очереди члены Президиума добавили к единственному доступному блюду точки общепита полстакана сметаны, да компот. Оплатили по 62 копейки на кассе и присели за дальний столик. С балкона точки общепита фигура русалки была видна как на ладони.

— Однако, кусаются цены, — заметил Генсек. — Но место красивое.

— Плохо, что это чуть не единственная столовая на весь окрестный берег, — вторил Премьер.

— Даже на краю мира, в Джакарте, помнишь, я в 64-м ездил с Никитой, и то… Там разных кафе и ресторанчиков, на каждом шагу, сотни. И везде разное готовят. — Микоян задумался припоминая события трехлетней давности. — Хотя, конечно дикие они. И антисанитария жуткая.

— Пельмени невкусные, фабричные. — Косыгин разломил кривоватой алюминиевой вилкой выкатившийся из теста кусочек мяса. — Совсем как в рабочей столовой ЗИЛа, весной там перекусывал по случаю.

— Вроде все по ГОСТу. — Куратор знаменитой «Книги о вкусной и здоровой пище» тоже занялся исследованием содержимого тарелки. — Но на такой природе хочется чего-то большего!

— Не хватает инициативы у местных товарищей. Тут бы шашлычка, да под коньячок!

— Вино есть. — Кивнул Микоян в сторону соседнего столика, где небольшая компания доедала обед под явно принесенную с собой бутылку «Лидии». — Вроде не водка, но почему-то не продают.

— К такому кафе надо бы частника… Задумчиво заметил Косыгин. — Ты об этом не думал?

— Леша, ты это серьезно? — от удивления Анастас Иванович даже перестал жевать.

— Совершенно. Ну чего страшного было бы на этом берегу с десяток частных или кооперативных кафе?

— Ты наверно не слышал… — медленно начал Микоян. — Но тогда, в 28-м, я поддерживал правого уклониста Бухарина и «послеленинского» Премьера Рыкова. Хотя к правой оппозиции не присоединился. — Закончил про себя: – поэтому еще жив, хотя это все равно удивительно.